Мы как семейная школа начали работать только в этом учебном году, до этого занимались в основном развитием социальных навыков (то, что сейчас называют “мягкими навыками”) — всё, что связано с эмоциональным интеллектом, коммуникативными навыками, умение решать конфликты и т.д.
С осени мы начали заниматься семейными школьниками, то есть в нашей истории появились и предметные навыки. И для первого года, когда мы только выстраиваем все процессы, примеряемся, смотрим, как лучше это организовать (плюс еще достаточно экстренный переход в онлайн) — это серьёзное испытание для нас. Самое важное и интересное в этой истории — что переход в онлайн формат очень многие вещи обнажил и сделал очевидными, то есть многие ошибки системы, существующие в очном формате, становятся очевидными, понятными и прозрачными, когда ты переходишь в онлайн.
В двух словах расскажу, как мы туда переходили и что нам удалось там увидеть. Поначалу, когда вся это история (сидеть на карантине), только началась (еще было непонятно, сколько), мы задали себе вопрос: “Что мы хотим от этой ситуации, что делаем с нашими детьми, которые к нам еженедельно ходят и получают свои программы (у кого-то программы школьные, у кого-то только софтовые)?” и “Что мы можем из этого сохранить, какие из задач, которые мы решаем еженедельно, ежедневно с детьми, можно переложить в онлайн формат и хотим ли вообще?”. Поначалу это казалось странной затеей. Если год назад кто-то предложил бы выбор: хочешь в оффлайне или в онлайне работать — я бы сказала: “Конечно же, только в оффлайне, вы что? Задачи, особенно связанные с эмоциональным интеллектом, с индивидуальным подходом, с коммуникативными вещами, в онлайне вообще не решаются”. Но когда выбор встал между тем, что ничего не делаем вообще, сидим ждём, когда всё закончится или делаем хоть что-то, но онлайн, то тут хочешь не хочешь, а начинаешь задачи переформатировать.
У нас есть несколько фокусов, на которые опираемся в работе нашей школы. В первую очередь это большая социальная и коммуникативная составляющая и работа с эмоциями. Важно, чтобы ребенок погружался в безопасную среду для познаний и исследования, чтобы он имел поддержку, развивал в первую очередь такие общечеловеческие навыки, как
- умение сориентироваться в том, что происходит,
- умение как-то себя проявить,
- умение проговаривать и осознавать свои эмоции,
- умение встраиваться в какие-то групповые работы,
- умение что-то делать, когда с моим эмоциональным состоянием происходят пертурбации.
Второй фокус: в нашей концепции, когда решаются эти задачи, когда личность чувствует себя безопасно, гармонично, когда её поддерживают — дальше становится гораздо проще решать вопросы и задачи образовательные. И мы много работаем через среду с точки зрения мотивации, погружения в какой-то предмет, чтобы у ребенка появилось желание что-то познавать, ковырять, исследовать, а дальше наращивать свои знания, умения в какой-то предметной области.
Вот эти два фокуса есть. И мы задались вопросом, как мы все их можем реализовать в онлайн формате, какие есть инструменты. Сразу для себя определили, что, например, какие-то образовательные результаты за месяц, который мы сидим на карантине и работаем только через экран, можно потерять. Поэтому мы уменьшили предметную деятельность. Она у нас есть, но мы не то чтобы за неё сейчас сильно волнуемся, не переживаем, что кто-то не сдаст аттестацию, кто-то не доучит правило по русскому языку или умножать. Не такая большая это будет потеря за этот месяц. Если ребёнка эмоционально расколбасить совсем и окончательно, а учитывая стрессовую ситуацию и все эти происходящие события, это гораздо бОльший риск и гораздо бОльшие последствия. Поэтому стали фокусироваться, что мы можем дать в таком странном формате, когда все по другую сторону экрана.
Что нам удалось увидеть и сделать на данный момент?
Во-первых, нам удалось увидеть, что в онлайне, в общем-то, все процессы, которые были вживую, сохранились и немного усилились. Если ребёнку было достаточно трудно концентрироваться и фиксироваться в пространстве и оставаться с собой в контакте, то в онлайне ему точно так же тяжело. Потому что много всяких разных вещей, в которые можно практически незаметно уйти, сделать вид, как будто я тут, но меня здесь нет.
Если ребенок был достаточно активен и ему сложно было регулировать своё эмоциональное состояние, то в онлайне это усиливается, потому что зачастую нет рядом взрослого, который может руку на плечо положить и сказать: “Всё хорошо, дышим, всё в порядке”. Им приходится решать эту проблему самостоятельно, а я или другой педагог со стороны говорит: “Дыши, дыши, все в порядке, сейчас мы это сделаем”.
Если, например, не было познавательной активности к какому-то предмету, она была не сформирована или вообще познавательная активность еще не оснознанна у ребенка, то в онлайне оно так же не сформировано, удерживать контакт и вовлекать в предметную деятельность так же сложно. Если эта мотивационная составляющая была уже ребёнком решена, у него есть достаточно осознанный интерес к той или иной предметной области, то он точно так же в онлайне и сохраняется: ребёнок остается с тобой в контакте, сам просит у тебя какие-то задания и т.д.
Я специально не говорю о технических вопросах, потому что, конечно, тоже в первую неделю поколбасило всех в технике. Но дети быстро адаптируются ко всем zoom-ам, доскам, рисовалкам и прочим, иногда быстрее даже, чем мы, взрослые, разбираются со всем этим даже без родителей. Это не было для нас проблемой. Поэтому я концентрируюсь на более деятельностных вопросах.
Всё, что мы видели в оффлайне, работая с детьми, все то же самое мы увидели в онлайне. Это, с одной стороны, нас еще раз отрезвило, потому что тут стали совсем очевидны некоторые нюансы, с другой стороны, обнадёжило, потому что хоть что-то осталось неизменным, то есть — как работали, так и продолжаем работать.
На мой взгляд, стали очевидны преподавательские поведенческие несовершенства.
Первое — стиль ведения в онлайне очень обнажает подход, с которым человек занимается с детьми и что-то вообще предлагает. Если в оффлайне ребенок уходил в школу и в целом построение на уроке было: “Вот вам задание (порешали). Вот вам контрольная. Вот вам оценка”, то оно такое же осталось и в онлайне. Но теперь стало всем наглядно: “Вот вам список заданий, пришлите мне что-то по WhatsApp-у”.
Если педагог в процессе оффлайновый работы опирался на деятельностный подход, на игровые механики, на то, чтобы создавались какие-то эксперименты, чтобы появлялись предпосылки к познавательной мотивации (вникнуть, начать удивляться, что-то исследовать), то в онлайне он точно так же это делает, так же работает. Мы в каких-то средовых вещах ограничены, но и с этим мы уже через несколько недель начали работать — действительно, у ребёнка вокруг много всего, это тоже можно как среду задействовать, уже давая при этом больше самостоятельности, предлагая не педагогом подготовленный конструктор, а поискать какие-то свои ресурсы. Это, в том числе, про развитие социальных навыков. Наши самые главное страхи и опасения были то, что нам не удастся перевести в онлайн формат работу со средой, но мы потихоньку с этим работали, действительно много всего туда включили.
Второе — что же мы будем делать с социальными навыками, навыками работы с эмоциями, коммуникативными нюансами, с навыками целеполагания и так далее? Но, как показывает практика, тоже можно это всё задействовать, немного сложнее идёт, но детям сейчас приходится включаться и тренировать навыки осознанной деятельности, понимания целей, тайм-менеджмента, потому что нужно вовремя в этот онлайн выйти, вовремя загрузить нужную ссылку, вовремя как-то распланировать свой день “с утра у меня есть несколько уроков, а потом мне нужно сделать какие-то задания”.
Поиск ресурсов — важный навык, важная компетенция. Я говорю: “Нам сегодня потребуется вот это. У кого есть? Или чем можно заменить?” — тоже прокачивается навык.
Подбор материалов. Мы сейчас проводим проектную деятельность, когда дети сами что-то готовят. Например, запустили исторический клуб, ведущим которого выступает ребёнок, ему интересно говорить на исторические темы. Это не лекции, это не урок, это вообще коммуникативная среда, в которой я могу поговорить по поводу того или иного исторического события: мы все вместе смотрим предпосылки к этому событию. Взрослые, конечно, модерируют, помогают, но в целом это их инициатива, в которой ребята чему-то учатся, например учатся подбирать материалы. Провели первый исторический клуб и поняли, что без общего материала, на основе которого обсуждать, тяжело, значит, к следующему уже подготовили какой-то материал и мы стали реализовать вместе какую-то схему. То есть софты тоже более-менее удается сюда подключать, работать с ними.
В целом на онлайн мы поставили для себя три основных задачи:
- Сохранение среды деятельностной (то есть мы что-то делаем, а не просто сидим и пережидаем, сохранить темп, динамику для детей),
- Эмоциональную поддержку и коммуникативную среду для того, чтобы дети продолжали общаться, продолжали взаимодействовать, что-то исследовать, двигаться, развиваться;
- Третьей задачей мы стараемся создать минимальную нагрузку на родителей не в плане эмоциональном, а чтобы они не запаривались над тем, что там задано, куда надо перейти, какие ссылки. То есть мы стараемся создать так, чтоб дети сами всё это делали и к родителям обращались только за помощью и поддержкой.
Пока удается не все, но многое. Нам ещё надо недели три точно, а дальше непонятно, сколько сидеть в этой истории.
Нам удалось не только школьников и дошкольников немного подключить к этой деятельности. У них другие задачи, но удалось решить вопрос двигательной активности, физической работы, работы с ресурсами, со средой, чтобы не просто мы залипали все в экран. Они несколько раз в неделю потихоньку что-то делают. В общем, наша основная задача — оставаться в контакте, делать, пробовать, смотреть с детьми и родителями. Пока эту задачу мы решаем и технически, и, надеюсь, контентно. Наверно, немножко сумбурно, но в целом рассказала, как мы двигались за этот последний месяц.
Как сейчас работаете с психологической поддержкой детей?
Поскольку мы взаимодействуем на занятиях практически каждый день, есть ведущий, который ведёт занятие, а есть второй, мигрирующий человек, который вообще смотрит, что там происходит, помогает периодически регулироваться в чатах, решать какие-то технические сложности ребенку (иногда они возникают), заодно отслеживать вот эти все вещи.
Когда мы видим, что ребёнку сложно контролирует себя, свои действия, тогда обращаемся к нему индивидуально: “Давай, пойдем сюда и пообщаемся с тобой, поможем, поработаем”. Уходим в WhatsApp, во Вконтакте, в Фейсбук. Всё время остаемся на связи, предлагаем поддержку. Вообще, мы настроены на то, чтобы дети научились и сами запрашивать эту поддержку, понимая, что что-то не так, чтобы он сформулировал свой вопрос.
Когда мы видим, что совсем критичная ситуация, что не справляется, то сами инициируем коммуникацию, в индивидуальном порядке работаем, плюс с некоторыми детьми мы сейчас немного пересмотрели индивидуальные маршруты — сделали дополнительные встречи, занятия перевели в индивидуальный режим. Честно говоря, с некоторыми так проще идет. Ребёнку, например, в групповом онлайне тяжело, а индивидуально он хорошо справляется. У нас тоже разновозрастная группа, поэтому некоторые предметные вещи проще решать в индивидуальном порядке и ребенку, и нам тоже.
Есть ли возможность дополнительно взять детей?
Да. Когда перешли в онлайн, в режиме вольных слушателей подключилось несколько семей, которые учатся в обыкновенных общеобразовательных школах государственных. Им было недостаточно эмоциональной, социальной, творческой составляющей, когда мы не просто учим правила, а погружение в тему делаем. Сейчас они участвуют в занятиях в своем индивидуальном расписании, мы договорились, на какие уроки и когда подключаются. Есть возможность взять еще.
Мы запустили сейчас несколько онлайн групп, например, “Эмоциональная мастерская лидерства”, это дало возможность людям из других городов и даже нескольких стран к нам присоединиться. Какие-то дополнительные бонусы от этой ситуации есть и те, кто хотели, могут поработать теперь хотя бы в таком формате.
Я не устану повторять, что, конечно, онлайн никогда не заменит оффлайн. Но какие-то задачи, как показал наш последний месяц, вполне можно решать. Есть сейчас возможности подключаться как к семейной школе, так и к мастерским по эмоциональному интеллекту. Это все можно на сайте посмотреть или в нашей группе во Вконтакте.
Есть замыслы по созданию отдельного онлайн-продукта?
Появляются у нас такие мысли, что раз не так страшен черт, как его малюют, то, может быть, не отказываться совсем от этой идеи. Когда мы обратно вернёмся в оффлайн, хватит ли у нас ресурсов работать и там и там?.. Есть идея оставить, как дополнительную возможность для людей из других городов или из других ближайших стран, онлайн мастерские по эмоциональному интеллекту, потому что у нас достаточно большой экспертный опыт по этому поводу.
И есть идея на следующий год для семейных классов делать гибридные модели. Увидели, что для некоторых детей по ряду предметов работа в онлайн чуть проще идёт. Социальную, коммуникативную составляющую необходимо оставлять в оффлайне, никак по-другому не заменить, но на некоторых предметных вещах удобнее концентрироваться, решать один на один или в малых группах через онлайн. Посмотрим, что будет дальше, и там, глядишь, уже потихонечку начнем.
Ещё есть несколько технических задумок очень прикольных, давно их откладывала, а сейчас взялась. Посмотрим, пока не буду раскрывать. Думаем в эту сторону.
Мы посмотрели, какие вообще задачи в фокусе нашей школы и что мы можем сделать в онлайн. Попробовали, что как экстренная мера, в принципе, мы можем все закрыть. Но задачи, связанные с социальными важными вещами для ребенка на пути к формированию его личности, в онлайн даже дико переносить. На этих вещах лучше фокусироваться в оффлайне и продолжать их решать в живой коммуникации, а какие-то — да, вполне можно перенести, сейчас нам становится это понятно.
